Выдающийся русский художник Валентин Александрович Серов (1865-1911) в конце прошлого века приобщился к финской природе, хотя всю жизнь скучал по средней полосе России.
ВПЕРВЫЕ он побывал на Финском заливе летом 1899 г., когда гостил на даче у В. В. Матэ в окрестностях Терийок. Ему здесь так понравилось, что уже в июле 1901 г. он купил участок у неких Майоровых вместе с домом. В нем он провел часть лета, затем, отправив семью в Москву, прожил здесь и часть зимы. С тех пор неизменно каждый год Серовы приезжали на все летние месяцы в Ино - так называлась финская деревня, в которой стоял их дом. (Поселок Серово, расположенный вблизи того места, где находилась эта деревня, назван в память не художника, а его однофамильца, летчика, погибшего при испытании самолета).
Вскоре после приобретения дачи (ок. 3-х десятин земли с домом, сараем и баней) Серов затеял постройку нового дома в два этажа.
<Дом делился на две части. Нижняя представляла собою ряд жилых комнат, где располагались родители - Валентин Александрович и Ольга Федоровна - и дети - Александр и Георгий - те самые, которые изображены в картине "Дети" на фоне Финского залива. Верхняя часть - одно просторное помещение, служившее Серову мастерской. Там были мольберт, столик с журналами да парижская афиша "Русских сезонов" (танцующая Павлова), одиноко висящая на стене. Двор окаймлялся хозяйственными постройками, где содержалась скотина, а также помещениями для людей, обслуживающих дачу. Некоторое представление об "усадьбе" дает жанровая картина Серова "Финляндский дворик", исполненная в 1902 г. Это - двор серовской дачи, корова Риллики, которую доит работница Аннушка.
<В том же, 1902 г., Серов написал пейзаж "Финская мельница". Он исполнил его с натуры на Черной речке, недалеко от дачи Леонида Андреева. Из пейзажей, созданных в Ино, выделяются "Лошади на взморье" и "Купание лошадей".
Летом 1906 г. добрососедские отношения Серова с Андреевым стали и деловыми: Н. П. Рябушинский попросил Серова для своего журнала "Золотое руно" исполнить портрет Леонида Андреева. Художник охотно согласился: он ценил творчество писателя и любил с ним общаться. Андреев жил недалеко, всего в пяти километрах. Серов с детьми, а иногда и с Ольгой Федоровной бывали на Черной речке, как и Андреев в Ино. Когда нужно было возвращаться назад, Леонид Николаевич снаряжал лодку с мотором (тогда это была редкость) и довозил Серова почти до их дачи.
<Просьбу Рябушинского инспирировал сам писатель, который соглашался позировать при условии "быть нарисованным только" Серовым. "В живописи люблю, – признавался Андреев, – больше всех Белкина. Потом люблю Серова, он самый благородный художник, Бенуа – он наиболее умный и тонкий".
Следующим летом портрет, исполненный акварелью и темперой, был готов. Центр портрета – голова, лицо, глаза, взгляд. Взгляд Леонида Николаевича обладает некой бездонностью, откуда льется печаль мудрости.
Художника и писателя объединяла духовная близость: заботы и страдания одного были, в сущности, заботами и страданиями другого. Поэтому портрет и оказался столь глубоким, что Серов писал не только Андреева, но и себя.
<Через год у Андреева родился сын; его назвали в честь Серова Валентином, а в семье звали Тинчиком.
Портрет Леонида Андреева был сразу принят как крупное свершение отечественного искусства - он воплощал существенные грани духовной жизни общества, некоторые черты образа писателя, бывшего тогда чрезвычайно популярным, задевал за живое, самую сущность зрителя.
Интересно сравнить работу Серова с портретом Леонида Андреева кисти Репина, исполненного чуть раньше.
Репин был первым непосредственным учителем Серова. Серов был пятилетним мальчиком, когда впервые в 1870 г. увидел Репина в доме своего отца, известного композитора и музыкального критика Александра Николаевича Серова. Для девятилетнего Валентина знаменитый Илья Репин становится учителем. Незаурядные способности юного художника буквально поразили будущего наставника. В жизни Репина общение с Валентином Серовым осталось как неправдоподобное, яркое видение. И кто знает, для кого эта встреча значила больше?.. Ведь после смерти 46-летнего ученика его учителю довелось прожить еще два долгих десятилетия...
По живописи репинский портрет Леонида Андреева интереснее серовского, но по характеристике модели он беднее, невысказаннее. За 2 года, что разделяют портреты, писатель немало пережил и все же его образ, созданный Репиным, лишен страданий за судьбу своего народа и человечества, которые с с такой силой выразились в андреевской прозе - отсюда такая разница образов, созданных Репиным и Серовым. Сам Андреев в одном из писем заметил о репинской работе: "Идиллия, а не портрет".
В Ино Серов предпочитал работать над произведениями, которые делал по собственной инициативе, которые любил и в которых видел залог своей молодости. Именно на даче он упорно работал над серией "Одиссей и Навзикая", писал варианты "Похищения Европы", а последние годы рисовал иллюстрации к басням И. А. Крылова.
Живя на Финском заливе, Серов мало общался с посторонними людьми – ему хватало своей семьи. Каждое утро он уходил с сыновьями на яхте (построенной руками старшего сына Александра)купаться. Любил ходить по ягоды, по грибы.
Время от времени он принимал гостей из Петербурга - Бакста, Бенуа, Дягилева, знакомя их со своим дачным окружением. По выражению Бакста, "в двух шагах" от серовского дома находилась дача известного пианиста и дирижера А. И. Зелоти, женатого на старшей дочери П. М. Третьякова - Вере Павловне. Иногда рисовал и ту, и другую, первую в 1902 году, вторую - в 1905 г., в своей излюбленной технике того времени - сангина, мел, итальянский карандаш.
Чуть дальше, "в десяти минутах ходьбы", жил Г. И. Чулков. поэт, драматург, публицист, символист и мистик по мировоззрению. Чулков в воспоминаниях "Годы странствий" рассказывал об успехе своей пьесы "Тайга":
"Похвалил ее и Серов, но, помолчав, хитро прищурил глаза и сказал, будто бы робея:
— Ваша пьеса символическая и, я, конечно, понимаю, Георгий Иванович, что нельзя к ней предъявлять требований правдоподобия, но, знаете ли, простите меня, я, как реалист, не могу не сделать одного замечания. У Вас там самка лося защищает детеныша рогами. А ведь у самки рогов-то нет...
Я, признаюсь, был сконфужен замечанием остроумца... И во втором издании я убрал вовсе злополучные рога".
Лето 1911 г. было послед ним в жизни Серова.
Несмотря на то, что художник находил в Ино успокоение, он так и не сумел привыкнуть к финской природе, к финскому быту. Дочь художника Ольга Валентиновна вспоминала, что последние годы он "ужасно скучал по русской деревне и мечтал купить себе небольшой участок в средней полосе России", как когда-то нашел Дервизу его Домотканово - одно из любимейших серовских мест на земле.
Как-то у себя в мастерской Серов обнаружил маленького попугайчика, залетевшего в комнату. Ему дали поесть, попить, он прожил в мастерской несколько дней, но однажды утром Серов нашел попугайчика мертвым. Случай неприятно и очень сильно подействовал на художника: тяжелое впечатление связалось с народной приметой - залетевшая в дом птица - к смерти. Это действительно было последнее лето Серова.